Гаврилов Дмитрий - Прощание С Оле
Дмитрий Гаврилов
ПРОЩАНИЕ С ОЛЕ
Неспешная мелодия Грига, словно дымка, проникала из коридора сквозь
неплотно прикрытую дверь больничной палаты.
Женщина прислушалась. В самом деле, она узнала бы его мелодию из тысячи
других, хотя, как давно это было.
Почти тридцать лет назад.
"Войду я в комнатку твою,
За мною сказок шумный рой,
Я песенку тебе спою,
А ты глаза закрой.
Сад полон сонной тишины,
Спят мотыльки и птицы спят,
А я лечу в лучах луны
И сны за мной летят..."
Странно, добрый радио-волшебник приходил до сих пор по утрам, а за
окном сумерки. Вон как тускнеет ночная желтая лампа... Разве, кто забыл
приглушить эту старомодную довоенную "тарелку".
- В этом нет ничего удивительного, добрая госпожа. Древние называли
меня богом сновидений, а я всегда могу заходить без спроса, когда захочу и
куда захочу, во дворцы ли, лачуги ли...
- Оле! Это ты!?
- Добрый вечер, госпожа!
"Тише, вот Он идет, садится на край постели, не будем мешать им..."
- Добрый вечер, Оле! Но, ведь, я уже далеко не маленькая девочка? -
женщина слабо улыбнулась, и в этот миг морщинки на лице ее, словно по
волшебству, разгладились, а старческие синие круги под глазами стали
совсем незаметны.
- Я знаю сам, как говорить и с большими и маленькими... Я люблю
приходить к детям, потому что у детей нет денег, и они чисты душой, если
их не портят родители. Но сейчас я пришел к тебе. Хотя завтра -
воскресение, и у меня есть несколько иных дел, но все они потерпят немного.
- Ах, да, завтра воскресенье, - прошептала она, но тут же добавила
живо, - А ты уже, наверное, все проверил. Смел ли ветер пыль с травы и
листьев? Хорошо ли полил дождь клумбы в саду? Унеслись ли облака с неба,
гонимые твоим дыханием?
- Да, - в свою очередь улыбнулся Оле.
Они с этой старой женщиной понимали друг друга с полуслова. - Прошлой
ночью я даже снял все звезды с неба, чтобы хорошенько вычистить их.
Ты же знаешь, я складываю их в передник - главное, потом не перепутать
их номера - иначе, они не будут держаться, как прежде, крепко.
- Но может, если бы ты все-таки ошибся - они бы чаще падали с небес, и
тогда бы исполнялись самые несбыточные желания, загаданные влюбленными или
чудаками? - возразила она.
- Я не могу ошибиться, - ответил Оле, откладывая зонтик в сторону, -
Все в мире пошло бы кувырком, если бы я хоть раз перепутал, - он вздохнул,
- Иногда, мне этого очень, очень хочется. Но и в этот раз я не имею права
обмануться...
- Ты мастер на всякие штуки, Оле, - сказала та, кого назвали доброй
госпожой. - Что же ты придумал на этот раз?
- Я расскажу тебе еще одну сказку, ты ее не знаешь до конца, но много
раз начинала придумывать. И каждый ее придумывает для себя, но никто не
ведает, как она исполнится, эта грустная история. Почему-то люди считают,
что только детям нравится, когда Оле-Лук-Ойе приносит им сказки. Все
взрослые так думают вместе, но стоит остаться в одиночестве, и всякий
призывает меня. Напрасно, я не прихожу к плохим несносным взрослым,
наверное, они были в детстве плохими детьми, и я раскрывал над ними только
черный зонтик. Но ты - совсем иная. Идем же со мной, добрая госпожа!
- Как? Я старая, и ноги совсем не слушаются...
- Положись на меня, я сделаю тебя невесомой... - ответил Оле. - Ты
столько лет говоришь от моего имени таким чудным голосом, что в этот
последний раз я сделаю все за тебя.
Ты же помнишь, со сказкой надо обращаться осторожно, одно неловкое
слово и оборвется нить повествования, а твоя нить совсем, совсем уже
тон
