e17d72d5     

Гаврилов Дмитрий - Бог Создал Море, А Фламандцы - Берега



Дмитрий ГАВРИЛОВ
БОГ СОЗДАЛ МОРЕ, А ФЛАМАНДЦЫ - БЕРЕГА
"Земля станет морем,
земля станет морем,
но будет свободной..."
(из песни морских гёзов)
Этот прохожий не любил римлян, он не любил все, что было связано с Римом,
кроме его женщин, да разве еще, знаменитый легионер Брабо по праву
заслужил признательность и уважение фламандца. Отважный солдат сгинувшей
без следа империи вступил в схватку с грозным великаном, жестоким и
неумолимым, и, отрубив мерзавцу руку, швырнул ее в Шельду.
Зато он, прохожий, знал и любил этот город, Град Отсеченной Длани.
Красивейший из всех городов Фландрии, облеченный покоем ленивых,
медлительных каналов и полусонных старинных мостов. Антверпен, чьи
многочисленные верфи и доки тянулись на десятки миль вплоть до самой
голландской границы...
В западной части площади Гротмаркт, которую прохожий мерил широкими
шагами, высилось все еще величественное здание ратуши. Здесь каждый камень
помнил звук его шагов. Сомкнув круг, бок о бок тут выстроились гильдейские
дома с резными ступенчатыми фронтонами и изящными золочеными фигурками на
остроконечных крышах. Весною площадь превращалась в чудный сад, потому что
каждый подоконник пестрел яркими душистыми цветами, и, точно морские валы,
райские кущи вздымались к голубым небесам.
Колокол ударил три раза. Худой, как жердь, прохожий, одетый в длинный,
весь в складках, выцветший дорожный плащ, остановился и нехотя глянул
направо, туда, где проткнув серые осенние облака непомерно острым шпилем
стоял огромный готический собор. Он прищурил глаза - кровавый солнечный
луч протиснулся сквозь дымчатую завесу.
- Ну, здравствуй, солнышко! - улыбнулся человек. - О, да, воистину ты
счастливейший из фламандцев! - пробормотал он себе под нос. - И
Питер-Пауль и Вольфганг-Амадей, то были гении. Счастлив тот, кто в черные
дни сохранит чистоту сердца - говаривал отец. А ты, веселый старожил,
помня его завет, всего лишь держал первому кисти, и второго подсадил к
органу. Малыш не доставал до клавиш... Многое видел этот собор: и
порушенные статуи, и величайших из творцов.
Но прохожий человек не долго предавался воспоминаниям. Миновав лабиринт
лишь ему известных переулков и проходов, зажатых между увитыми плющом,
аккуратно выбеленными старинными домиками, он двинулся к Вогельмаркт. И,
вырвавшись из ловушки древнего города, где ныне царили тишина и
спокойствие, шагнул на ещё шумный рынок. Прежде здесь можно было купить
почти всё, что пожелает душа. По старинной традиции, каждый год
устраивались шутливые выборы рыночного короля и королевы из числа самых
преуспевающих торговцев. Но только в этот четырнадцатый год очередного
века все было иначе, и даже пекари, словно сговорившись, не пекли в этот
год знаменитые "антверпенские ручки" - сладости в форме отрубленной кисти
поплатившегося за свою жадность и жестокость гиганта Антигона.
- И какой же фламандец не знает толка в питье! - рассуждал странный
прохожий, меряя полупустой рынок длинными, точно ходули, ногами. - Только
гляньте на наши тучные розовые нивы, как колышется в них добрый ячмень!
Это он даст жизнь кипящему золотом пиву Фландрии... А вина, чего стоили
вина, и сколько его было пролито в глотку еще в те незапамятные времена,
когда я догадался полетать на виду доверчивых горожан: одно из Бюле,
виноградники которого подходили к самым Намюрским вратам, да и само
намюрское, далее - люксембургское, испанское и португальское, рейнское и
брюссельское, лувенское и арсхотское, правда и изюмная наливка



Содержание раздела